План Нетаньяху на «день после»

Почти сразу же вслед за вторжением арабов Газы под руководством ХАМАСа в Израиль 7 октября 2023 г. администрация Байдена–Харрис принялась требовать от премьер-министра Биньямина Нетаньяху предоставить ей план для Газы на «день после». Нетаньяху же неизменно настаивал на том, что обсуждать подобный план можно лишь после победы в вой­не. Со временем Нетаньяху всё же начал понемногу объяснять контуры своего послевоенного видения ситуации.

По его мнению, план должен был включать в себя «дехамасификацию» Газы и постоянный военный контроль Израиля над этим регионом. При этом, поскольку геноцидная ненависть к евреям и стремление уничтожить Израиль разделяют как ХАМАС, так и поддерживаемая США Палестинская администрация Махмуда Аббаса (ПА), Нетаньяху твердо подчеркнул, что замену ХАМАСа на ПА в управлении Газой он не допустит.

Администрации Байдена–Харрис категорически не понравилось видение Нетаньяху. Однако, поскольку его логичность была очевидна подав­ляющему большинству израильтян и 80% американцев, неизменно выражающих поддержку победе Израиля, администрация предпочла не бороться с Нетаньяху напрямую. Вместо этого она, сохраняя видимость поддержки Израиля, стала использовать всё свое влияние для ограничения или блокировки тех действий Израиля, которые могли бы навсегда изменить стратегическую реальность на местах и позволить Нетаньяху реализовать свои планы на «день после».

Дело в том, что требование администрации о плане на «день после» вовсе не было просьбой о реальном плане. Нет, это было требованием того, чтобы Израиль обязался не использовать вой­ну для радикального изменения стратегической ситуации, сложившейся к 7 октября 2023 г. Наоборот, администрация Байдена–Харрис желала сохранить условия, позволившие ХАМАСу создать свою армию, имеющую одну цель – геноцид евреев. Она хотела бы, чтобы эти условия остались в силе и после окончания вой­ны. И она хотела, чтобы Нетаньяху принял эти условия, что, разумеется, заблокировало бы все перспективы победы Израиля.

С точки зрения администрации, единственно приемлемый план на «день после» был таким, который возвращал бы стратегический баланс к состоянию на 6 октября 2023 г. Газа должна была бы остаться этаким полунезависимым арабским государством. А США использовали бы международное давление и унижение Израиля, вынудив евреев в итоге смириться с построением враждебного и угрожающего им арабского государства в Газе, Иудее, Самарии и Иерусалиме в полном соответствии с целями, которые неоднократно озвучивали и вице-президент Камала Харрис, и президент Джо Байден со своими советниками.

Именно по этой причине администрация США выступила против наземной операции Израиля в Газе; поддержала Египет в блокировке попыток жителей Газы найти убежище в Египте или третьих странах; выступила против захвата Израилем Рафиаха и контроля над границей с Газой; замедлила поставки наступательного оружия, в том числе автоматов, танковых и артиллерийских снарядов, а также бомб для ВВС, вынуждая Израиль оставаться на оборонительных позициях. И продолжила навязывать Израилю сделку с ХАМАСом по заложникам, которая неизбежно привела бы к стратегическому поражению еврейского государства в вой­не.

Именно по этой причине администрация ввела санкции против израильских граждан, которые, по ее утверждению, мешают достижению цели по созданию арабского государства в Газе, Иудее и Самарии. И именно поэтому, стремясь сохранить власть ХАМАСа, oна оказывает постоянное давление на Израиль, добиваясь поставок в Газу огромных объемов нужных ХАМАСу товаров под предлогом «гуманитарной помощи».

Перспектива полного разгрома ХАМАСа и окончательного захвата Газы сделала бы Израиль «слишком сильным», как выразился бывший госсекретарь США Джон Керри. А «слишком сильный» Израиль, разумеется, не стал бы «заключать мир» на невыгодных для себя условиях. Поэтому такой Израиль администрации Байдена–Харрис не нужен.

Стремление демократической администрации к тому, чтобы ХАМАС выжил и, таким образом, выиграл вой­ну, продиктовано не только поддержкой ее ведущими чиновниками идеи государственности для палестинских арабов. Оно связано и с более широкой целью – «уравновесить Израиль» Ираном. Эта цель, переданная команде Байдена–Харрис по наследству от Обамы и его команды, исходит из предпосылки о том, что, мол, усилия Ирана по созданию ядерного арсенала вполне оправданы предполагаемыми ядерными возможностями Израиля. Аналогичным образом, возвышение Ирана как региональной силы с его террористическими армиями, окружающими Израиль и суннитские арабские государства, представляется желательным, поскольку якобы создает «баланс сил».

Поскольку ХАМАС является частью террористической оси Ирана, отказ администрации США принять цель Израиля по разгрому ХАМАСа и радикальному изменению ситуации в Газе соответствует ее общей стратегической задаче – сохранению стратегического баланса, основанного на роли иранского режима, как это было до 6 октября.

С первых дней своего пребывания у власти Обама и его коллеги столкнулись с непростой задачей. Американское общество было, как и союзники Америки, категорически против тех стратегических целей, которые нарисовали себе завладевшие Демократической партией США прогрессисты. Чтобы обойти это препятствие, команда Обамы разработала многоуровневую политику, основанную на том, чтобы говорить одно, но делать полностью противоположное. Например, заключить соглашение, позволяющее иранскому режиму развивать ядерное оружие, преподнося его как договор по ядерному нераспространению.

Израиль же, напротив, преподносился как разжигатель вой­ны. Поскольку Нетаньяху был самым яростным противником ядерных уступок Обамы Ирану, команда Обамы разработала всеобъемлющую стратегию подрыва усилий Нетаньяху по блокированию ядерных амбиций Ирана. США фактически загнали Армию обороны Израиля в угол. Они осыпали Израиль оборонительными системами и вынудили его подписать договор о военной помощи, который подорвал израильские внутренние военные производства, лишив, таким образом, стратегической независимости. Пока Израиль получал все свои бомбы от США, любые его наступательные операции должны были быть одобрены США. То же самое касалось и его воздушных платформ, танковых и артиллерийских боеприпасов и автоматов.

Одновременно администрация Обамы повела полномасштабную подрывную деятельность против правительств Нетаньяху, культивируя мнение среди бывших и действующих представителей силовых структур, что, мол, они, а не Нетаньяху являются этакими «ответственными взрослыми» в израильском правительстве и потому обязаны информировать американских товарищей о любых планах Нетаньяху по проведению наступательных действий против Ирана. Так, в 2010 г. глава «Моссадa» Меир Даган проинформировал своего коллегу из ЦРУ о планах Нетаньяху нанести удар по ядерным объектам Ирана, и администрация быстро заблокировала эти планы.

Байден и Харрис сразу после вступ­ления в должность политически и стратегически восстановили политику Обамы как в отношении палестинских арабов и Ирана, так и в отношении ослабления и подрыва Нетаньяху.

Что касается Ливана, то вместо того, чтобы поддерживать усилия Израиля по уничтожению «Хезболлы» – крупнейшей и самой смертоносной террористической армии Ирана, – администрация США в течение всего прошлого года пыталась помешать Израилю начать наступление на «Хезболлу». Хотя Байден пуб­лично поддержал ликвидацию ее руководства, включая Хасана Насраллу, по сообщениям, администрация была в бешенстве из-за того, что Израиль его всё же ликвидировал.

10 октября Харрис снова повторила, что администрация добивается немедленного прекращения огня и деэскалации как в Ливане, так и в Газе. Это снова подчеркивает, что Харрис и Байден хотят защитить «Хезболлу», как и ХАМАС, от поражения, поскольку стремятся вернуть стратегический баланс к состоянию на 6 октября 2023 г., когда Иран был восходящим региональным гегемоном, оставаясь всего в нескольких шагах от создания ядерного арсенала.

Что касается самого Ирана, то с тех пор, как 1 октября 2024 г. тегеранский режим нанес ракетный удар по Израилю, администрация США усердно работала над тем, чтобы заблокировать возможность Израиля уничтожить любые стратегические цели в контратаке против Ирана. Чиновники администрации постоянно намекали, что Израиль, мол, пытается втянуть США в вой­ну на Ближнем Востоке. Недавно директор ЦРУ Уильям Бернс и другие высокопоставленные чиновники администрации США выступили с серией заявлений о том, что, мол, нет никаких признаков того, что Иран стремится создать ядерный арсенал. Вот только достаточно лишь взглянуть на передовицы газет и парламентские дебаты в Иране, которые заполнены призывами к созданию ядерного оружия, чтобы понять, что эти утверждения – ложные и манипулятивные. Затем последовала утечка из Пентагона в Иран секретных документов о подготовке израильского ответа на иранские обстрелы еврейского государства.

Тем не менее, несмотря на всеобъемлющую стратегию администрации США по наполнению медиа слухами против Нетаньяху, деморализующими сообщениями о слабости Израиля и утверждениями о том, что Израиль якобы пытается втянуть США в ненужную вой­ну, вся эта информационная кампания терпит крах.

Поразительный успех Израиля в уничтожении руководства «Хезболлы» и значительной части ее огромного арсенала ракет, а затем и ликвидация Синуара повысили поддержку американцами победы Израиля. Еще несколько месяцев назад «эксперты» насмехались над обещанием Нетаньяху добиться «абсолютной победы» для Израиля в вой­не, теперь же такие эксперты, как Ричард Дирлав, бывший глава британской разведки MI6, утверждают, что Израиль находится на пути к ее достижению.

Возвращаемся к плану Нетаньяху на «день после». Получив отказ от Байдена и Харрис, Нетаньяху дождался момента, когда Израиль сумел переломить ход вой­ны и уже затем представил администрации свое реальное стратегическое видение послевоенного Ближнего Востока. Он изложил его в видеосообщениях на английском языке – сначала народу Ирана, затем народу Ливана, а затем и жителям сектора Газа.

В этих видео он описал, как Иран и «Хезболла» соответственно разрушают Иран и Ливан. Он объяснил ливанцам, что Израиль достаточно ослабил «Хезболлу», чтобы народ Ливана мог восстать против нее. По его словам, «мы ослабили возможности „Хезболлы“; мы уничтожили тысячи террористов, включая самого Насраллу, его преемника и преемника его преемника. Сегодня „Хезболла“ слабее, чем когда-либо за многие, многие годы. Теперь вы, народ Ливана, стоите на важном распутье. Это ваш выбор. Вы можете вернуть себе свою страну».

Он сказал иранцам: «Вы знаете одну простую вещь: тираны Ирана не заботятся о вашем будущем. Но вам-то это важно». Он сказал народу Ирана о том, что освобождение от режима произойдет «намного быстрее, чем люди думают», и представил им видение мира после падения режима: «Наши две страны, Израиль и Иран, будут жить в мире. Когда этот день настанет, террористическая сеть, которую режим построил на пяти континентах, будет разгромлена и разбита. Иран же станет процветать, как никогда раньше».

На исходе же первого дня праздника Суккот, когда стало окончательно ясно, что Синуар также ликвидирован, Нетаньяху обратился к жителям Газы, предложив жизнь за пределами сектора тем, кто поможет вернуть заложников.

Видение Нетаньяху полностью противоположно видению Обамы, Байдена и Харрис. Но именно его поддерживает американское общество. Такое положение дел ограничивает возможности администрации США блокировать планы Израиля в отношении готовившегося ответного удара после ракетной атаки Ирана 1 октября.

Попытки команды Байдена–Харрис запретить Израилю атаковать как ядерные, так и нефтяные объекты Ирана сопровождались привычной смесью противоречивых заявлений, а также политических и стратегических подрывных действий, с которыми мы сталкивались со стороны демократических администраций начиная с 2009 г. С одной стороны, США поддерживают Израиль. С другой стороны, администрация заполонила СМИ утверждениями о том, что Израиль, мол, слишком слаб для эффективных действий, что его усилия направлены на то, чтобы втянуть США в вой­ну, и что Иран никому не угрожает.

Увы, но неожиданная и деморализующая задержка Израиля в проведении ответного удара по Ирану вызвала опасения того, что администрация США преуспела в блокировании Израиля от принятия каких-либо стратегически значимых мер против иранского режима. Если бы это было действительно так, то импульс, который Израиль получил от своих поразительных разведывательных операций и авиаударов по «Хезболле», был бы упущен. Снова стало бы актуальным убеждение о том, что Израиль не имеет того, что необходимо для победы в вой­не.

Это вызывает беспокойство даже после менее мощного, чем ожидалось, ответа Израиля Ирану, но вероятность того, что Нетаньяху отступит именно сейчас, минимальна. Импульс Израиля слишком велик. Иранцы и ливанцы, вдохновленные достижениями Израиля, уже повторяют его послание. Постоянные требования администрации США о немедленном прекращении огня и стратегической сдержанности Израиля кажутся среднестатистическим американцам и союзникам США иррациональными и не соответствующими событиям.

Хотя будущее остается неопределенным, ясно, что иранский режим был не единственной стороной, чьи стратегические цели были подорваны успехом Израиля в перехвате инициативы в этой вой­не. Ираноцентричная внешнеполитическая концепция Обамы, Байдена и Харрис относительно Ближнего Востока также рушится прямо на наших глазах.

 

Кэролайн ГЛИК

Перевод с англ. А. Непомнящего