Новая юдофобия на германские деньги

Хотя общий объем помощи снижается, платежи Германии неуклонно растут© MAXENCE D'AVERSA, LAURENCE SAUBADU/AFP

Мы знаем, что это значит: презрение к демократии, расчеловечивание противников, проповедь ненависти, прославление насилия, захчват стран, порабощение народов и их уничтожение. Идолизация лидеров и своего флага, сжигание других флагов. Расизм как наука, оплакивание себя как жертвы темных сил, пытки, унижения, издевательства над другими людьми; убийства без жалости. Единство, чистота, сила, нация как культ; растление детей ложью, воспитание из них мучеников, жертвование ими как солдатами. Всё ради абсолюта, «славы и чести», «крови и народа», «победы или смерти». Звучат призывы к вой­не и мести, отрицается человечность, в истерическом единстве возвеличиваются самопожертвование и жестокость. Садисты, собирающиеся для массовых убийств без разбора, для оправдания смерти в массовых казнях и погромах как инсценировки абсолютной воли. В стремлении к полному уничтожению невинных, «недочеловеков» или «неверных», чтобы добиться искупления, они доводят себя и культуру человечности до гибели.

В этом описании нетрудно распознать дух национал-социализма, многие черты фашизма и жестокие эксцессы немцев в 1933–1945 гг. Наше национальное самосознание неразрывно связано с этим, и не зря в наших школьных учебниках так много об этом написано. Когда безумна власть, ее не остановить, сколько бы здравомыслящих людей ни оставалось среди бессильных. Мы должны быть бдительными и сопротивляться новым поползновениям – такова главная идея обязательства, которое ФРГ взяла на себя перед жертвами Катастрофы, и оно работает как «чудо антитезы» к свершившемуся эксцессу насилия: эта антитеза позволяет немцам сегодня занять более счастливую позицию в мире, которая может быть достигнута только при условии «прощения» со стороны обиженных и нового духовного началa. Но можно ли это перенести на другие ситуации? Долго ли продержится такое осознание и не наступит ли в мире новое патологическое безумие, которое немцы просто не хотят видеть?