Подумайте, какая связь!

Мало кто знает о наличии связи между «поправкой Джексона–Вэника» к американскому Закону о торговле, спасшей шанс советских евреев на выезд из СССР, и состоявшимся 120 лет назад Кишиневским погромом 1903-го. Но она есть.

В ходе этого погрома 49 человек были убиты, 586 ранены, полторы тысячи домов были разрушены. Но эффект от Кишиневского погрома вышел далеко за рамки нашей национальной истории, которая знает события и пострашнее… Однако именно этот погром повлиял на политическую историю сионизма, на зарождение арабо-израильского конфликта, на исход Русско-японской вой­ны и на несостоявшуюся российскую демократию…

Поводом был, как всегда, кровавый навет в Песах. Но Кишиневский погром стал водоразделом нашей истории эпохи сионизма не поэтому. А из-за реакции, которую он вызывал. Потому, что через шесть лет после начала сионизма в Базеле и 20 лет спустя после возникновения предтечи сионизма Герцля – движения «Ховевей Цион» – российские евреи не стали сидеть сложа руки и перешли к активной защите своих прав, жизней и убеждений.

Кишиневский погром превратил молодого одесского литератора Владимира Жаботинского, только что вернувшегося из Италии, в того яростного вождя еврейского возрождения, каким мы его знаем. Одесса тогда тоже готовилась к погромам, и Жаботинский стал членом первой группы еврейской самообороны города. С началом погрома в Кишиневе часть группы была послана туда на помощь, и увиденное там потрясло Жаботинского на всю жизнь.

Среди развалин сожженной синагоги он нашел обрывок свитка Торы с фразой из книги «Шмот» – «…[пришельцем стал я] в чужой стране» – и воспринял это как символ происходящего. После того, как Хаим Нахман Бялик, тоже посланный в Кишинев задокументировать трагедию, напишет свою знаменитую поэму «В городе резни», Жаботинский переводит ее на русский под названием «Сказание о погроме»:

…Но дальше. Видишь двор?

В углу, за той клоакой,

Там двух убили, двух: жида с его собакой.

На ту же кучу их свалил один топор.

И вместе в их крови свинья купала рыло.

Размоет завтра дождь

вопивший к Богу сор,

И сгинет эта кровь, всосет ее простор

Великой пустоты бесследно и уныло –

И будет снова все

по-прежнему, как было…

Жаботинский восстает против безысходности жизни на чужбине, и, когда в том же году Герцль выступает с «Планом Уганды», он становится одним из лидеров оппозиции этому плану среди российских сионистов. И начинает свою борьбу против уступок и компромиссов в защите наших национальных прав, которую вел всю свою жизнь.

Но кроме литературы и идеологии погром закладывает основы еврейской самообороны в России. В местечках и городках «черты оседлости» возникают отряды молодежи, готовой постоять за себя. И многие достигают успехов. Так, действия полтавского отряда привели к тому, что в городе ни один еврей не пострадал. Одним из командиров полтавской самообороны был Ицхак Бен-Цви. Правильно, будущий второй президент Израиля…

А после революции 1905 г. и второй волны погромов, в ходе ее подавления, многие члены самообороны вынуждены были бежать в Эрец-Исраэль. Там они обнаруживают, что вся охрана еврейских фермеров Первой алии осуществляется арабами, которые же сами и грабят своих «подзащитных». И в 1907 г. «самооборонщики» – среди которых все тот же Бен-Цви – создают организацию «Бар-Гиора», которая в 1909 г. превращается в «Хашомер» и берет под контроль охрану поселений на севере ишува, отражая атаки арабских бандитов.

Однако самым значимым – но, по иронии истории, самым малоизвестным – следствием Кишиневского погрома становится деятельность Якова (Джейкоба) Шиффа. Шифф был одним из ведущих американских банкиров, совладельцем банка Kuhn, Loeb & Co., заместителем председателя Торговой палаты США и «просто» очень влиятельным финансистом. Он внимательно следил за положением еврейской общины России, a потому был яростным противником режима Николая II. И когда в 1904 г. началась Русско-японская вой­на, Шифф выступил с поддержкой Японии, помог ей получить в США кредиты на ведение вой­ны и фактически обеспечил ее победу над Россией.

Когда Россия, вычислив поддержку Шиффа, через своих дипломатов обратилась к нему, он в итоге остановил финансовую поддержку Японии, и вой­на была завершена. Но не раньше, чем Япония фактически одержала в ней победу, а Россия нехотя пообещала отменить антиеврейские законы и дать евреям возможность избираться в Госдуму!

Шифф изобрел тактику финансово-дипломатического давления на Россию еще в 1890-х гг., после погромов 1881–1882 гг. и последующих волн российского антисемитизма. Причем его борьба была конкретно с домом Романовых – он приветствовал Временное правительство и поддержал его финансовым займом на военные нужды. После отмены тeм антиеврейских ограничений и законов…

И именно на тактике Шиффа основывалась знаменитая «поправка Джексона–Вэника», ограничившая торговлю и финансовые отношения США и СССР в 1974 г. в ответ на ограничение выезда евреев из СССР. Вся еврейская эмиграция из СССР в 1970–1980-е гг. проходила под защитой этой поправки и деятельности еврейских правозащитных организаций США и мира, не спускавших глаз с советской власти. Именно тогда я впервые услышал про эту поправку и в итоге после девяти лет «отказа» оказался в Израиле…

Мы помним сегодня Кишиневский погром и его уроки: полагаться на свою силу, избегать недооценивания опасности и быть готовыми их отразить и постоять за себя или за любого еврея, которому они угрожают. Особенно сейчас, когда у нас есть свое сильное и успешное государство. Которое мы должны ценить и беречь.

 

Михаил ЛОБОВИКОВ