Иуда на Капитолийском холме

Джереми Слевин сидел напротив меня и выглядел немного смущенным. Он наклонился вперед, сцепив пальцы: «Это действительно странное душевное состояние – сидеть здесь, будучи евреем, и постоянно отвечать на вопросы и обвинения в антисемитизме». Слевин – старший советник конгрессвумен Ильхан Омар, он ответственный за ее коммуникации. Демократка из Миннесоты привлекает внимание своими комментариями, которые рес­публиканцы использовали для исключения ее из комитета по иностранным делам Палаты представителей. Сам Слевин в последнее время также стал мишенью. Для некоторых он – «ненавидящий себя еврей». Еще до начала беседы он предупредил меня, что отклонял почти все просьбы поговорить с журналистами, но на этот раз согласился. Ниже сокращенное изложение этой беседы (в скобках – мои комментарии и пояснения).

 

Мы обедаем в офисе Омар в Вашингтоне, пока она находится дома в Миннеаполисе во время каникул Конгресса. B офисе нет письменного стола – это больше похоже на гостиную. Мы ставим еду на журнальный столик. «Хотите фото со мной, держащим Коран?» – пошутил Слевин. Oн работает с Омар с тех пор, как она попала в Конгресс. В тот момент, когда Конгресс всколыхнул The Squad (группа конгрессвумен от Демократической партии; первоначально в ее состав входили избранные в 2018 г. Александрия Окасио-Кортес, Ильхан Омар, Аяна Пресли и Рашида Тлайиб), все изменилось. Но ненадолго. «Я помню, как сказал в первую неделю – потому что мы получали позитивное освещение и все были дружелюбны: „Это медовый месяц. Он продлится около трех недель“. Усилиями пропагандистской машины правых позитивная реакция была заглушена, они открыли огонь на полную мощность. И я знаю по опыту работы с Китом, что часто пресса попадается на удочку».

Речь идет о другой должности Слевинa в Конгрессе – работе на первого в США конгрессмена-мусульманина Кита Эллисона. Слевин присоединился к Эллисону в 2011 г. после стажировки в Вашингтоне. Эллисон тогда столкнулся с проверками из-за связей с антисемитскими фигурами, еще до того, как он попал в заголовки газет, когда Нэнси Пелоси привела его к присяге на Коране. Другими словами, Слевин представлял себе, что его ожидало. Но даже он временами был растерян.

Поворотный момент наступил, когда республиканцы устроили голосование за отстранение Омар от работы в комитете по иностранным делам. «Людей, придерживающихся таких ненавистнических взглядов, не следует допускать в комитеты подобного типа», – заявил тогда республиканец Майк Лоулер. Такой выпад разозлил Слевина. Он написал в Twitter: «Независимо от того, сколько лжи, клеветы и ненависти обрушивается на нее, я, еврей, горд быть частью команды Омар сегодня и каждый день».

За сим последовали насмешки. «JINO (аббревиатура от английских слов – „Еврей только по названию“), – написал один из пользователей Twitter. – Ты Иуда. Евреи-капо были по крайней мере вынуждены это делать. Ты делаешь это добровольно». Редактор Newsweek написал в Twitter: «Джереми был бы гордым пехотинцем-эллинизатором в гражданской вой­не против Маккавеев» (восстание Маккaвеев было восстанием евреев против насаждения греко-римских богов в Древнем Израиле).

«Это определенно не то, на что вы подписываетесь как штатный сотрудник, – сказал Слевин. – Работая на самого оклеветанного политика Америки, которому постоянно угрожают смертью, ненавидят и очерняют из-за ее веры, вы видите, насколько сильными могут быть люди перед лицом гораздо худшего».

Наш ланч стоял нетронутым, пока Слевин рассказывал мне о своем «типичном еврейском воспитании» и взрослении в Мэриленде с еврейскими друзьями и соседями. «Tак странно, что из-за моей работы то, кем я являюсь, может быть отвергнуто или сведено на нет. Все эти люди отрицают, что я настоящий еврей. И похоже, что это было моей сущностью задолго до того, как я работал на Ильхан Омар, и будет и дальше».

Работая на Эллисона, даже в дотрамповскую эпоху, а теперь и на Омар, Слевин вспоминал, что получил прекрасное образование, благодаря которому многое понял: «Я думаю, что для меня хороший урок от работы на Эллисона, а теперь и на Омар – особенно из-за еврейского происхождения – заключается в том, чтобы увидеть, насколько формализованы антимусульманские клише в нашей политике. Мы до сих пор не оправились от двух десятилетий вой­ны с террором и открытых исламофобских настроений в нашей политике. И это носит массовый характер. По иронии судьбы, многие клише, используемые против мусульман – что они не лояльны к этой стране и т. д., – это клише, которые веками использовались против евреев».

Слевин объясняет, что даже до шума по поводу ее комментариев, Омар, как только она стала кандидатом на выборах в Конгресс, уже была «главной целью» концентрированной клеветнической онлайн-кампании, направленной на «распространение политической пропаганды и разжигание ненависти». Инсинуации и ложь о ее прошлом, по его словам, стали еще более популярными в некоторых кругах после того, как Трамп поручил это делать своим онлайн-последователям. Одна из обязанностей Слевина заключалась в том, чтобы помочь Омар решить, следует ли обращать на это внимание. «Cтараться не помогать очернителям реагированием на клевету, это правило первое. Если кто-то откровенно клевещет на вас и создает теории заговора о вас, зачем давать этому платформу? – объяснил он. – Если это не усиливается президентом США или основными СМИ и не доходит до того, что вы должны привлечь к этому внимание в целях собственной безопасности. Tолько тогда в виде исключения вы можете реагировать. К сожалению, особенно в тот первый год, было много исключений».

Я спросил Слевина, каким был самый худший день. Он вздохнул, помолчал, а затем признал, что это был день, когда Омар в речи о гражданских свободах мусульман после 11 сентября на конференции CAIR (Совет по американо-исламским отношениям) сказала то, за что ее травят до сих пор: «CAIR была основана после 11 сентября, потому что некоторые люди что-то сделали, и все мы начинаем терять доступ к нашим гражданским свободам». New York Post поместила ее лицо рядом с самолетом, врезающимся в одну из башeн-близнецов. «Угрозы убийством резко возросли. Трамп написал об этих словах Омар в Twitter. И это продолжалось много недель… Травля началась из-за того, что какой-то правый редактор вырезал пять секунд из ее выступления. Через пять предложений она назвала тех, кто атаковал „близнецы“, террористами». (Ну, понятно, вырывать из контекста можно только слова Трампа и его сторонников, а в случае с Омар это нарушение гражданских свобод мусульман.)

Я спросил о комментариях Омар по поводу Израиля, которые осуждались еще больше. Ее раскритиковали как демократы, так и республиканцы, когда она сказала, что Израиль «загипнотизировал мир», и написала в Twitter: «Всe дело в ребенке Бенджамина» (т. е. в деньгах: „It’s all about the Benjamins baby“ – название песни американского репера Puff Daddy о стодолларовой купюре, на которой изображен Бенджамин Франклин). В этих случаях Слевин был более осмотрителен. «Существует добросовестное взаимодействие, и есть возможность учиться на ошибках, – сказал он. – Очевидно, что она извинилась за определенные высказывания». Были сообщения о том, что именно Слевин посоветовал ей извиниться, но он это отрицал: «Во всeм, что мы выпускаем, будь то ее выступления или заявления, она является главной. Извинения были от нее, и они были искренними».

Когда мы закончили разговор, Слевин представил меня другим сотрудникам Омар. Они казались слегка напуганными появлением незваного журналиста (изначально мы планировали встретиться в кафе). Я спросил Слевина, не раздражает ли его, что я прошу его прокомментировать самые спорные высказывания Омар. «Очевидно, причина, по которой вы разговариваете со мной, в том, что я еврейский сотрудник, работающий на мусульманку-конгрессвумен Омар. Это не ускользнуло от меня. Я не идиот, – сказал он. – В целом Омар может привлечь больше внимания, чем многие другие члены Конгресса. Пресса только и делает, что нападает на нее из-за ее личности. Она всегда говорит: „Я хочу, чтобы знали мои идеи, а не меня как личность“. Сейчас это почти стало журналистским штампом. Фраза включается в каждый рассказ о ней. Этого бы не было, если бы она не была чернокожей мусульманкой».

Тем не менее, по его словам, он настроен оптимистически: «Все демократы поддержали ее в голосовании, – сказал он, имея в виду увольнение Омар из комитета по иностранным делам. – Если не произойдет что-то непредвиденное, когда демократы получат большинство в Палате представителей, я ожидаю, что она возглавит африканский подкомитет по иностранным делам. Ее избирателям и людям, которые действительно знают ее, известно, за что она выступает. Так что работы не убавится».

Несколько слов напоследок. Согласен с упомянутым выше комментатором из Twitter. Евреи в концлагерях, становясь капо, пытались спасти свою жизнь. Слевину жe ничто не угрожало. Он просто делал карьеру и зарабатывал деньги. Желающих работать с мусульманином Эллисоном особо не было, вот он и подсуетился после окончания университета. Hичего, кроме болтовни, oн делать не умеет, и именно на поприще какой-нибудь политологии получил свое «прекрасное образование». По-моему, то образование, которое он получил, не является прекрасным: там профессора-леваки учат, как не любить империалистическую и капиталистическую Америку. Тем не менее и у имеющих такое «прекрасное образование» людей конкурентов, желающих работать в Конгрессе, слишком много. Но он нашел свою нишу, он как «зимми» пошел в услужение к мусульманским хозяевам. Его рассказы о том, как он все это делает чисто по моральным соображениям, потому что он – прогрессивный и левый, могут обмануть только левых дебилов. Если бы его взяли в офис к радикальной республиканке, он бы рассказывал о мусульманских врагах Америки. Деньги не пахнут: «Кто девушку угощает, тот ее и танцует».

 

Дан ДОРФМАН

Перевод с англ. М. Аргаман (translarium.info)