Переходим к бездействию?

Журнал Foreign Policy опубликовал интервью с министром обороны Бенни Ганцем, который сказал, что Израиль отказался от своего несогласия с планом администрации Байдена вернуться к ядерной сделке 2015 г. с Ираном. Это заявление показало, как правительство Лапида–Ганца–Беннета реализует стратегию борьбы с ядерной программой Ирана. И это вызывает тревогу.

В последние месяцы в дискурсе о ядерной программе Ирана доминировал вопрос о том, насколько Иран близок к ядерному прорыву – моменту, когда он получит независимую возможность создать ядерное оружие в относительно короткие сроки. Вскоре после вступления в должность в январе госсекретарь США Энтони Блинкен сообщил, что Ирану до ядерного прорыва осталось 3–4 месяца. Теперь администрация Байдена заявляет, что Иран находится всего в месяце от того, чтобы стать «пороговой» ядерной державой.

В этих заявлениях нет ничего нового. В феврале 2020 г. США подсчитали, что до ядерного прорыва Ирану остается около четырех месяцев. Еще раньше, в 2015 г., накануне реализации так называемого Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), США и их партнеры заявляли, что без этой сделки Иран уже через три месяца окажется на «ядерном пороге». Сделка, убеждала администрация Обамы и ее партнеры, удержит Иран на расстоянии года от ядерного прорыва.

Сторонние эксперты, однако, считали иначе. Бывший старший ядерный инспектор ООН (зам. генерального директора МАГАТЭ по вопросам гарантий и безопасности) Олли Хейнонен сказал тогда, что в лучшем случае, выполняя условия сделки, Иран будет находиться всего в семи месяцах от превращения в «пороговую» ядерную державу. И даже Барак Обама признал, что по окончании срока действия СВПД в 2025 г. время ядерного прорыва Ирана сократится до нуля.

Споры о том, когда Иран сможет начать создавать атомные бомбы, не означают, что подобные оценки бесполезны. Напротив, они являются важными ориентирами для политиков. Несоответствие между прежними оценками ядерного потенциала Ирана и его предположительными нынешними возможностями не означает, что эти оценки были ошибочными. На самом деле они указывают на то, что в последнее десятилетие происходило что-то, что замедлило ядерный прогресс Ирана и не позволило ему достичь ядерного прорыва.

Что же это было? Если говорить кратко – Израиль. В последнее десятилетие он реализовал многомерную стратегию, цель которой состояла в нанеceнии ущербa ядерному, военному, дипломатическому и экономическому потенциалу Ирана.

В ядерной сфере – как в сотрудничестве с США, так и в одиночку – Израиль активно и жестко работал над подрывом усилий Ирана. Многие иранские ученые-ядерщики были уничтожены. Сообщается, что посредством кибератак Израиль неоднократно повреждал центрифуги Ирана и другие компоненты его ядерной программы. Диверсионные операции, предположительно проводимые израильскими офицерами и агентами на территории Ирана, нанесли серьезный, а в некоторых случаях и необратимый ущерб его ядерным объектам.

Одновременно не связанные напрямую с ядерными вопросами военные операции Израиля против Ирана были направлены на ослабление вооруженных сил и возможностей Ирана в Сирии. Израиль достиг соглашения с президентом РФ, фактически позволившего израильским силам свободно действовать против иранских военных объектов и поставок оружия «Хезболле» в Сирии. За пределами Сирии Израиль вел военно-морскую кампанию против военно-морских сил Ирана в Красном море, Оманском заливе и за его пределами.

С дипломатической точки зрения противодействие Израилем ядерной сделке 2015 г. и в целом любым дипломатическим усилиям, укрепляющим Иран, позволило ему сформировать союзы с арабскими государствами, которым Иран угрожает в Персидском заливе и Северной Африке. Эти союзы легли в основу «Соглашений Авраама». Союзы Израиля с другими противниками Ирана преумножили совокупные силы Израиля и его арабских партнеров в их совместных и отдельных операциях против Ирана и его ставленников в Йемене, Сирии, Ливане, Ираке, секторе Газа, на Синае и в Африке.

Одновременно непрерывное дипломатическое наступление Израиля на СВПД сделало ядерную сделку спорной в глазах широкой мировой общественности. Сторонники ядерного умиротворения аятолл, вместо того чтобы довольно похлопывать друг друга по плечу, были вынуждены перейти к обороне.

С экономической точки зрения успешные попытки Израиля убедить администрацию Трампа отказаться от СВПД и восстановить экономические санкции США в отношении Ирана, приостановленные администрацией Обамы после принятия СВПД, не позволили Ирану воспользоваться плодами своих ядерных достижений. Накануне вступления в должность президента Байдена в Иране царил тяжелейший экономический кризис, подпитывавший оппозиционные силы. К массовым общенациональным демонстрациям против режима присоединились многие этнические, религиозные и социальные слои Ирана. Они не требовали реформы. Они призвали к свержению режима.

Последствия ситуации были очевидны. Даже если режим и сумел бы достичь ядерного порога – как бы тот ни был определен, – он не смог бы воспользоваться своим статусом.

За границей обанкротившийся режим Ирана испытывал затруднения с финансированием своих марионеточных армий, чьи вой­ны тем временем разрастались и требовали всё новых средств. Противники Ирана, объединившись против него, помогали друг другу бороться и побеждать его ставленников.

Внутри же страны, находясь всего в нескольких месяцах или неделях от ядерного прорыва, режим аятолл оставался лишь в нескольких месяцах или неделях от восстания, которое при поддержке соседей Ирана могло бы его свергнуть.

Заявление Ганца в журнале Foreign Policy о том, что новое правительство Израиля отказалось от позиции своего предшественника, активно противившегося плану администрации вернуться к СВПД, означает, что Израиль больше не реализует экономический компонент своей предыдущей стратегии.

Первым следствием возвращения США к СВПД станет отмена всех экономических санкций США в отношении Ирана. Не обремененный ими, иранский режим быстро достигнет экономического уровня, который, как минимум, стабилизирует внутриполитическую ситуацию таким образом, чтобы обеспечить себе выживание.

Заявление Ганца последовало за более ранними шагами правительства, продемонстрировавшими другие компоненты стратегии. Всего через несколько дней после прихода к власти нового правительства глава МИДа Яир Лапид официально положил конец прямым действиям Израиля против ядерных установок Ирана, заявив, что правительство не станет предпринимать неожиданных для администрации Байдена независимых и несогласованных с ней действий против иранской ядерной программы.

С момента вступления в должность администрация Байдена неоднократно заявляла, что ее единственной политикой в отношении Ирана является умиротворение. Следовательно, она не готова ни сотрудничать с Израилем в саботаже ядерных объектов Ирана, ни одобрять какой-либо израильский план в одиночку саботировать ядерные объекты Ирана.

Таким образом, предоставив администрации США право вето на действия Израиля на этом фронте, Лапид, Ганц и Беннет фактически прекратили все собственные операции. Неудивительно, что с тех пор мы больше не слышали сообщений о каких-либо повреждениях ядерных установок Ирана.

Россия, со своей стороны, нанесла удар по военным операциям Израиля против Сирии, когда объявила, что Путин аннулировал согласие не вмешиваться в израильские операции против иранских объектов в Сирии. Но Сирия – не единственное поле битвы, с которого бежало новое израильское правительство. В конце июля Иран атаковал находящееся в фактическом израильском владении грузовое судно, пришвартованное у побережья Омана. Два члена экипажа погибли. Израиль не ответил, если не считать жалкого дипломатического бурчания. Точно так же Израиль не смог отомстить и тогда, когда иранская ставленница в Ливане – «Хезболла» – нанесла ракетный удар по израильскому северу. А затем Израиль ничего не сделал для того, чтобы помешать Ирану доставить в Ливан топливо для «Хезболлы», хотя эта операция стала очевидным нарушением санкций США в отношении Ирана.

Прежняя дипломатическая кампания Израиля против Ирана была обращена к двум аудиториям: арабским государствам, которым угрожает Иран, и к западным обществам, включая Демократическую партию, поддерживающую ядерное умиротворение. Арабы ответили на последовательную дипломатию Израиля, приняв еврейское государство как своего союзника.

Что касается западных держав, то, отказываясь от ядерного умиротворения, Израиль отвергал легитимность их решения обеспечить Ирану программу создания ядерного оружия через СВПД. Ведь СВПД не просто сохранял ядерный потенциал Ирана и даже позволял расширить его. Ядерная сделка 2015 г. придала международную легитимность абсолютно незаконной ядерной программе, реализованной Ираном в нарушение подписанного им Договора о нераспространении ядерного оружия. Теперь, после заявления Ганца, Израиль фактически отказался от возражений против решения Запада легализовать иранскую программу создания ядерного оружия.

Так какова жe стратегия правительства Лапида–Ганца–Беннета в отношении Ирана? Отменив все четыре компонента успешной израильской стратегии по сдерживанию и подрыву Ирана, правительство дало понять, что его собственная новая стратегия борьбы с ядерной программой Ирана состоит в том, чтобы… поднять белый флаг капитуляции. Вместо того чтобы представить новую стратегию предотвращения достижения Ираном ядерного порога, правительство сосредоточило свои усилия на пропаганде собственной стратегии вранья и бездействия. При этом оно оправдывает свое решение пустить всё на самотек, возлагая вину за собственное бездействие на человека, задумавшего и реализовавшего ту самую израильскую стратегию, которая до сих пор не позволяла Ирану перейти ядерный порог. На того самого человека, кого Беннет называет «мой предшественник».

 

Кэролайн ГЛИК

Перевод с англ. А. Непомнящего