Государство против своих граждан

Это уже стало системой: утверждают, что в Германии почти никто из родственников пострадавших от насильственных преступлений не стремится к публичности. Жертвы должны оставаться анонимными, чтобы избежать проявлений солидарности и предотвратить эмоции, направленные против преступников, в основном исламских. Отец, чей сын был убит сирийцем в Виттенберге в 2017 г., нарушил этот завет молчания, и его мытарства в противоборстве с государством, работающим против него и в пользу преступника, ужасают. Хотя преступник и прежде был замешан в многочисленных насильственных преступлениях, нo лишь незадолго до этого преступ­ления был оправдан по другому делу, поскольку имела место якобы «самооборонa», прокуратура быстро решила, что и в данном случае это была «самооборона, приведшая к трагической смерти». Отец жертвы не желает мириться с этим необоснованным приговором, который полностью противоречит видеозаписям преступления, и, вероятно, поэтому его преследуют спецслужбы как предполагаемый «источник опасности».

 

Каждый день в «самой безопасной Германии за все времена» регистрируются жертвы различных форм насилия. Одна из них – мой сын Маркус. Он был моим единственным ребенком. Через 22 дня после своего 30-летия, 29 сентября 2017 г., Маркуса возле торгового центра «Арсенал» в Виттенберге забил до смерти несколькими ударами Сабри Х. – сирийский проситель убежища, приехавший в Германию в 2015 г. Самое невероятное в этом деле то, что существует видеозапись преступления, но она была почти полностью проигнорирована судебными органами земли Саксония-Анхальт. Предположительно, намеренно.

Я хочу рассказать о том, что мне пришлось испытать при контактах с системой правосудия и властями Саксонии-Анхальт тогда и приходится испытывать сейчас, спустя почти четыре года после преступ­ления. Все происшедшее от начала до конца было зафиксировано – без звука – камерой наблюдения. Можно было бы подумать, что для прокуратуры и судебной системы, действующих независимо и в соответствии с Конституцией, это должно было бы стать подспорьем для быстрого и справедливого наказания преступника. Возможно, но только не в Германии и уж точно не в данном случае.

 

Первое ложное утверждение

Всего через три дня после преступ­ления прокуратура Дессау, возглавляемая в то время старшим прокурором Биттманом, опубликовала пресс-релиз о ходе событий, который мог бы соперничать с любой сказкой братьев Гримм. Эти так называемые эксперты сочли, что проситель убежища действовал в целях самообороны. Это было первое ложное утверждение в данном деле, поскольку 1 октября 2017 г. уже был обнародован пресс-релиз полиции, в котором ход событий был описан так, как видно на видео. И этот пресс-релиз полностью противоречит пресс-релизу прокуратуры Дессау. Примечательно, что полиция не опубликовала совместный пресс-релиз с прокуратурой Дессау, что обычно бывает в подобных случаях.

Именно это первое ложное заявление старшего прокурора Фолькера Биттмана превратило дело в политическую проблему, каковой оно остается до сих пор. Особенно постыдным, трусливым и лицемерным является тот факт, что ложный рассказ о ходе событий, опубликованный Биттманом, поддержали и защищают генеральный прокурор Саксонии-Анхальт Юрген Конрад и земельный министр юстиции Анна-Мари Кединг (ХДС). Таким образом, и генеральный прокурор, и министр юстиции вполне осознанно пошли на то, что 10 ноября 2017 г. в качестве представителей Министерства юстиции Саксонии-Анхальт недостоверно «информировали» об этом деле юридический комитет ландтага.

Среди прочего министр юстиции сообщил депутатам следующее: после словесной перепалки немец дважды ударил сирийца кулаком (ложь); затем сириец один раз ударил его в ответ, немец споткнулся и упал (ложь).

Затем генеральный прокурор сообщил: немецкая пара, встретив у входа в универмаг группу сирийцев, оскорбила их (ложь). На уточняющий вопрос члена парламента генпрокурор отвечает, что будущая жертва первой нанесла два целенаправленных удара. Это тоже ложь, потому что видео показывает нечто другое: оно зафиксировало правду, и она совершенно не совпадает с тем, что говорят депутатам. Таким образом, членам парламента в юридическом комитете сознательно и намеренно лгали. Уже одно это является скандалом и не имеет ничего общего с верховенством закона.

В этом месте я как родственник жертвы позволю себе поинтересоваться, зачем нам нужны генеральные прокуроры и министры юстиции, если они как представители авторитетных организаций и образцы для подражания не выполняют свои обязанности по надзору за прокурорами, поддерживают и даже распространяют ложные утверждения, намеренно искажают зафиксированный на видео ход событий, а значит, лгут. Поэтому я спрашиваю себя, кому я как жертва преступления или как родственник пострадавшего могу еще доверять в этой стране?

При этом из собственного опыта могу сказать, что проблема юридической системы Германии заключается не в законах, а в людях, которые применяют эти законы и должны их четко выполнять. Как это возможно, что в конституционном государстве такие важные должности занимают столь безответственные люди? Это именно те люди, которые в силу своих неправедных действий несут частичную ответственность за многочисленные жертвы в Германии. В моем понимании это огромный судебный скандал!

 

Самооборона дважды подряд?

Даже в декабре 2017 г. так называемые эксперты прокуратуры Дессау все еще придерживались своего тезиса о самообороне. Похоже, с этим тезисом всегда всё проходило хорошо, потому что всего за восемь дней до преступления против моего сына прокуратура Дессау уже прекратила уголовное дело против преступника. В качестве обоснования было указано, что и в данном случае он действовал в целях самообороны. Я совершенно уверен, что в марте-апреле 2018 г. дело было бы закрыто как акт самообороны без суда, если бы не человек, позвонивший мне в феврале 2018 г. и спросивший: «Господин Хемпель, можем ли мы вам помочь?». Этим человеком был Томас Хёзе из фракции AfD в земельном парламенте, и я очень благодарен ему за то, что у него хватило смелости сделать это. После этого состоялась моя встреча с ним и тремя другими парламентариями от AfD. Просмотрев видеозапись, они впервые осознали, какую ложь впарили им генеральный прокурор и министр юстиции в юридическом комитете. Впервые в этой истории у меня возникло ощущение, что кому-то интересны мои заботы и трудности. Никого больше мое дело не интересовало и до сегодняшнего дня не интересует. Только благодаря помощи депутатов AfD это дело не было сдано в архив как акт самообороны.

В данном случае система правосудия была озабочена не поиском истины, а защитой преступника. Они лгали и чинили препятствия везде, где только можно. Мне пришлось бороться 12 месяцев, пока не было вынесено обвинительное заключение. И это в стране, где постоянно говорят о «верховенстве закона»!

 

Еще три ложных утверждения

Ордер на арест, запрошенный обвинением, был отклонен на следующих основаниях: подозреваемый все еще живет с родителями; он два раза в неделю ходит на футбольные тренировки и по выходным играет за свой клуб, к тому же он проходит производственное обучение. То есть преступник был представлен как хорошо «интегрированный» и добросовестный человек, который даже после совершения преступления принимал участие в проекте, субсидируемом землей Саксония-Анхальт. На самом же деле эти обоснования служили лишь для того, чтобы отклонить запрошенный ордер на арест. В ходе судебного разбирательства быстро выяснилось, что производственное обучение преступник бросил, в деятельности футбольного клуба больше не участвует, да и у своих родителей не живет.

Пять просьб моего адвоката о проведении экспертизы возраста подозреваемого были отклонены на том основании, что все его документы были в наличии. Даже в ответ на ряд запросов AfD Министерство юстиции подтвердило, что оригиналы документов преступника имеются. В течение этого периода судебное разбирательство дважды откладывалось. Затем, непосредственно перед судебным заседанием, суд решил снова отложить процесс, чтобы определить возраст преступника. Причина: оригиналы его документов отсутствуют!

Определение возраста показало, что преступнику не менее 13 лет, но не более 27,2 лет. Таким образом, не было возможности (и, вероятно, желания) опровергнуть заявление подозреваемого о его возрасте на момент совершения преступления (17 лет). Применение более современного и точного метода определения возраста, которого требовал мой адвокат, было отвергнуто судом. Таким образом, судебный процесс начался через 29 месяцев после совершения преступления в соответствии с уголовным законодательством для несовершеннолетних и, следовательно, в закрытом режиме.

Сам процесс (было запланировано девять судебных заседаний) был не более чем имитацией судебного разбирательства, в первую очередь для успокоения общественности и СМИ. В его ходе очень быстро стало понятно, что речь идет не о поиске истины, а о выполнении формальной процедуры. Поведение судьи Зайделя очень быстро показало, что видеозапись преступления как самое важное доказательство не получила у него практически никакого внимания и не была должным образом изучена. В суде не было даже соответствующей техники для воспроизведения видео, так что на второй день процесса мне пришлось принести собственный ноутбук, чтобы иметь возможность воспроизвести видео с доказательствами. Ходатайство о привлечении для процесса современной техники воспроизведения видео было отклонено судом на том основании, что у федеральной земли нет на это финансовых средств.

 

Смех, равнодушие и не заслушанные свидетели

Защитник часто смеялся, особенно когда воспроизводилась сцена со смертельными ударами. Прокурор Уве Хорнбург был там, потому что должен был быть там: даже прохожий с улицы, вероятно, был бы более заинтересован. Старший прокурор, который вел расследование, был заменен накануне судебного процесса. Единственным примечательным действием прокурора было то, что на четвертый из девяти запланированных дней судебного процесса он буквально умолял адвоката защиты заключить сделку о признании вины. В тот момент это предложение было категорически отвергнуто.

Все участники процесса знали, что пятый день будет последним. Все, кроме меня как солидарного истца. Моего адвоката по указанию председательствующего судьи Зайделя не пустили в суд на том основании, что он является бельгийским адвокатом. Только после решительного протеста ему разрешили войти в здание суда и, таким образом, продолжить участие в судебном процессе. Но сразу же после открытия судебного процесса адвокат преступника с гордостью заявил, что накануне (!) они с прокурором уже достигли соглашения относительно приговора. Я не зря называю этот процесс мнимым, потому что и председательствующий судья уже знал о договоренности: когда его спросили, что же будет с вызванными свидетелями, он сообщил, что отменил их приглашение. Венцом всего стало то, что даже следователь уголовного розыска не была вызвана в суд и поэтому не смогла дать показания о преступлении и своем расследовании.

 

Это не была самооборона

Приговор был вынесен быстро: два года условно и 120 часов общественно-полезных работ за убийство человека. И это при том, что в своем признании преступник подтвердил, что нанес удар не в целях самообороны, а из ярости. Этот приговор преступнику, который до преступления против моего сына всего за три четверти года пребывания в Виттенберге успел совершить не менее восьми (!) преступлений с нанесением телесных повреждений, следует рассматривать как оправдание.

Конечно, я и мой адвокат решили подать апелляцию и в срок, до середины сентября 2020 г., представили все документы в Федеральную судебную палату. Однако та своим решением от 3 ноября 2020 г. отклонила апелляцию как необоснованную. Поданное в Федеральную судебную палату возражение также было быстро отклонено. В настоящее время ситуация такова, что мы в начале 2021 г. подали апелляцию в Федеральный конституционный суд и ждем решения.

И именно в тот момент, когда вы думаете, что уже прошли в этой стране через все унижения и притеснения, вам на моем примере демонстрируют: всегда может быть еще и хуже. Как говорится, как только вы решили, что достигли дна, снизу постучали.

 

Спецслужбы против жертвы

16 декабря 2020 г. мне на работу нанес визит сотрудник Ведомства защиты Конституции. Мне прочли нотацию и пригрозили задержанием на несколько дней, если я нарушу общественный порядок и безопасность. Причиной этих угроз посетитель назвал анонимную информацию о том, что я намерен причинить вред здоровью убийцы Сабри Х. или подстрекаю к этому других.

19 декабря 2020 г. мой адвокат направил административное возражение в полицейское управление Дессау-Рослау, a также попросил предоставить ему возможность ознакомиться с материалами дела. После получения материалов выяснилось, что полиция интенсивно занималась этим вопросом уже через пять дней после визита ко мне на работу. 21 декабря 2020 г. начальник отдела написал начальнику подразделения полицейского участка Магдебурга служебную записку, посоветовав ему не устраивать из этой истории громкого дела. Другими словами, уже в тот момент, через пять дней после визита ко мне, они знали, что что-то вышло из-под контроля. Тем не менее вовлеченные в это люди, очевидно, c наслаждением продолжали оказывать на меня сильное психологическое давление, потому что предупреждение в мой адрес было письменно отозвано только 1 марта 2021 г. С тем обоснованием, что не доказано наличие достаточно конкретной опасности, исходящей от меня.

В полученных документах было замазано самое интересное – имя давшего поручение о визите сотрудника Земельного ведомства уголовной полиции и имя его информатора. Якобы из соображений защиты информатора. Я спрашиваю себя, действительно ли дело в этом или речь, скорее, идет о защите сотрудника ведомства, который дал поручение провести этот постыдный визит без проверки доказательств и поэтому несет ответственность за это незаконное действие?

Зачем эти замазанные места? кого они действительно хотят защитить? Возможно, информатор происходит из окружения преступника, или же сам преступник является информатором, а то и работает на спецслужбы? Это объяснило бы, почему немецкие судебные органы и власти так упорно его защищают.

23 апреля 2021 г. фракция AfD имела возможность задать вопросы правительству земли Саксония-Анхальт. На этом заседании ландтага депутаты Томас Хёзе, Оливер Кирхнер, Ханнес Лот и Даниэль Рой задали вопросы о деле моего сына министру юстиции и министру внутренних дел. Ни на один из вопросов не было дано ответа, который хотя бы отдаленно соответствовал действительности и был обоснован. Министры лишь жалко заикались и пытались ходить вокруг да около, хотя на вопросы можно было бы ответить просто «да» или «нет». Венцом всего этого стало то, что, когда Даниэль Рой задал вопрос о том, извинилось ли правительство федеральной земли передо мной за необоснованный визит с угрозами работника спецслужб, никто из представителей правительства не счел себя ответственным, а потому не вышел на трибуну, чтобы ответить на него. Ответственные лица просто остались сидеть на своих местах, а AfD было предложено направить свои вопросы в правительство в письменном виде. Это абсолютно трусливое и позорное поведение как со стороны министра внутренних дел и министра юстиции, так и со стороны премьер-министра Хазелоффа, у которого как у главы правительства не хватило смелости подойти к микрофону и дать ответ. Это абсолютно неуважительное поведение по отношению к убитому и его родственникам, и оно показывает, насколько мало интереса проявляет земельное правительство к этому делу, а также чего стоят предвыборные обещания таких политиков и партий.

Если вы посмотрите на официальную статистику преступности за 2020 г., то обнаружите, что, несмотря на «корону», убийства, непредумышленные убийства, изнасилования, грабежи и случаи нанесения тяжких телесных повреждений на улицах Германии продолжают происходить, просто об этом меньше пишут в СМИ. До тех пор, пока убийц будут сходу объявлять душевнобольными или приговаривать к условным срокам и общественным работам, в этой стране ничего не изменится, убийства и изнасилования будут не только продолжаться, но и – как показывает статистика – становиться еще более частыми. К сожалению, в будущем нас ждет еще больше невинных жертв.

Лично меня не волнует цвет кожи, происхождение или религия преступника. Преступник остается преступником, независимо от того, откуда он родом, какого цвета у него кожа или какую религию он исповедует. По крайней мере, так должно быть по закону. Но, похоже, в Германии это уже не так. Здесь преступники становятся жертвами, а жертвы – преступниками, как это произошло в моем случае с системой правосудия в Саксонии-Анхальт. Это принцип деления населения на людей двух сортов, продвигаемый и применяемый государством.

Между тем вышеупомянутые преступления стали частью повседневной жизни в Германии, и многие просто принимают такое развитие событий из страха или в надежде, что это не коснется их лично или их семьи. Не заблуждайтесь: это может случиться с каждым в любое время и в любом месте!

Недавним примером тому является чудовищный теракт в Вюрцбурге, в результате которого погибли три невинных человека. Где в данном случае наши представители правительства и знаменитости с венками и свечами, как это было в Галле или Ханау? Были ли погибшие в Вюрцбурге людьми второго сорта или просто преступник был «не тот»? Ничего, никакого сочувствия! Напротив, предпринимаются попытки сделать все, чтобы прeуменьшить значение этого преступления, родственников жертв даже пытаются лишить денежной компенсации, положенной им по закону.

 

Закон о компенсации жертвам

Я уверен, что все вы помните преступление в Ханау, совершенное 19 февраля 2020 г. Всего два дня спустя федеральный министр социальной защиты Хубертус Хайль пообещал родственникам жертв всестороннюю поддержку. В июле 2020 г. федеральное правительство выплатило семьям жертв около 1 млн € в качестве помощи. Именно благодаря этому я впервые узнал о Законе о компенсации жертвам и в августе 2020 г. подал соответствующее заявление. Оно было отклонено письмом от 11 июня 2021 г. Основанием для отказа послужило экспертное заключение некоего доктора медицины. В этом заключении врач выражает сомнение в том, что я испытал шок, и утверждает, что, «естественно», речь может идти лишь о временном расстройстве здоровья. Заключение завершается фразой: «Обострения состояния ожидать не следует». Это экспертное заключение составил врач, который меня не знает и со мной лично никогда не беседовал!

Уже одно это показывает, в каком двухклассовом обществе мы живем и насколько явно дискриминируются люди в этой стране. Уже само утверждение о том, что мои страдания не станут сильнее, является абсолютной наглостью и не свидетельствует о врачебном интеллекте автора заключения. В течение последних четырех лет мои страдания с каждым днем увеличиваются хотя бы потому, что я почти каждый день получаю письма от прокуроров, судей или Министерства юстиции с такими же глупыми фразами. Почему родственники жертв в Ханау испытывают бóльшие страдания, чем я? Чем я хуже их? Или истинная причина в том, что почти четыре года я защищаю себя от системы правосудия, которая постоянно лжет мне и шельмует меня?

«Верховенство закона», «правовое государство» – политики очень любят использовать эти термины. Но я сомневаюсь, знают ли эти политики, чтó скрывается за подобными словами, потому что, к сожалению, я пока еще не испытал на себе верховенствa закона в случае с моим сыном в Саксонии-Анхальт. Я надеюсь, что однажды виновные будут привлечены к ответственности.

Несмотря на то что за последние 3,5 года мне пришлось пережить много несправедливости и унижений со стороны судебной системы и властей Саксонии-Анхальт, могу сказать одно: я буду продолжать бороться всеми законными средствами за честный и справедливый суд, в ходе которого виновный получит соответствующее наказание за убийство человека. Я не сдамся! Я от всего сердца желаю вам и вашим семьям, чтобы вы были избавлены от подобной участи, чтобы вам не пришлось пройти через то, через что прохожу я.

 

Карстен ХЕМПЕЛЬ