Бряцание на «Армате»

Исполняется 75 лет окончанию Второй мировой вой­ны. Если Первую мировую с ее 20 млн жертв и армянской и греческой резней еще почему-то называли Великой, то Вторую с ее втрое-вчетверо большим мартирологом, еврейским и цыганским этноцидами иначе как Ужасной не назовешь.

Нынешний юбилей характерен тем, что на нем уже почти нет ветеранов и участников вой­ны – не только из-за эпидемии, но и просто физически. По состоянию на начало 2019 г. в России людей 1928 г. рождения и старше, то есть тех, кому в прошлом году было за 90, оставалось всего 693 тыс., из них мужчин – 152 тыс. По данным вице-премьера Татьяны Голиковой, озвученным ею 11 декабря 2019 г. на заседании Российского оргкомитета «Победа» (РОКП), в России на 1 ноября 2019 г. в живых находилось около 61 тыс. участников и инвалидов Великой Отечественной. В 2015 г. на всем постсоветском пространстве не нашлось и тысячи еще живых бывших советских военнопленных, которым Германия, выдержав до неприличия долгую паузу, согласилась выплатить не гуманитарную помощь, а компенсацию за их чудовищный плен со смертностью под 65%. Уцелевшая тогда треть тоже не задержалась на земле.

Но свято место пусто не бывает: ветеранам Второй мировой дышат в спину ветераны спецслужб и так называемых локальных конфликтов. И то: не пропадать же ветеранской инфраструктуре! Только их НКО (да еще младоузников) представлены в РОКП, но нет в нем, например, никого от «Мемориала», высоко поднявшего всю проблематику остарбайтеров.

Восхищаясь искусством выживания и удачей тех немногих, кто доживет до 9 мая, преклоним головы как перед убитыми и умершими на той Ужасной вой­не, так и перед умершими за 75 лет, прошедших после нее. Не было в СССР, как нет и сейчас в России семьи, по которой эта вой­на своими гусеницами так или иначе не проехала бы.

Судя по составу РОКП, доля государства в деле памяти о вой­не не ниже, чем в экономике. Не только ни одного НКО с человеческим лицом, но и ни одного историка (Гареев умер, а Мединский – не историк: так опустить авторитет российской степени доктора исторических наук не каждый сможет).

В начале года, загодя нареченного «Годом памяти и славы», постепенно начала проступать картинка того, как будет отмечаться юбилей 9 мая: океан чеканной Славы, море Победо­славия – и озерцо Памяти о Цене этой победы, непроточное и по возможности профильтрованное озерцо. Ныне коронавирус вносит коррективы, а потому президент поручил перенести официальные празднества на более позднее время в этом году. Неизвестно, означает ли это сохранение первоначальных задумок в полном объеме. Ведь ранее Минобороны РФ предупредило, что в Москве и еще в 28 городах пройдут сухопутные и морские парады, в которых будет задействовано 155 тыс. человек и около 3000 единиц военной техники.

Предполагалось, что центров Победославия в этот субботний день будет как минимум два. Первый – Красная площадь, по брусчатке которой прогрохочут 14 тыс. пар ног и 375 тягачей с техникой. Второй – парк «Патриот» на 55-м километре Минского шоссе, где в этот день будут открывать главный православный храм Вооруженных сил РФ – храм Воскресения Христова.

Чудна сама по себе идея: религия в России отделена от государства, а от армии не отделена? А где же тогда главные мечеть, синагога, дацан и клубы агностиков и атеистов Вооруженных сил РФ? Чуднó и воплощение: стройка как бы на народные деньги, но главным образом за счет бюджетов Москвы и Московской области. При этом в православном ключе глорифицируется военная победа СССР – жестко атеистического государства, гнобившего веру и священников. Мало того: впервые иконофицируются батальные сцены, в том числе заведомо фейковые, типа 28 панфиловцев.

Странен и конфессиональный функционал. Ну, допустим, многие посетители парка «Патриот» будут заглядывать в этот третий по высоте в православии храм мира, если в него будет бесплатный вход. Но, расположенный в музейной, а не в жилой зоне, храм просто обречен на бесприходность. И почему же тогда не скромная часовня за деньги Минобороны, а этот безвкусный монстр?

Сергей Шойгу сообщил о параде 9 мая: «В состав механизированной колонны войдет более 20 типов новой и модернизированной техники… Это – боевые машины пехоты „Армата“ и „Курганец-25“ с новыми боевыми модулями „Кинжал“ и „Эпоха“, зенитные ракетные системы С-300 В4 и С-350, зенитный артиллерийский комплекс „Деривация-ПВО“, инженерная система дистанционного минирования, семейство защищенных автомобилей „Тайфун“...» Похоже, в Кремле не понимают, насколько вся эта мультяшная милитэрика достала даже такой терпеливый и глубинный, в том числе и по бедности, народ, как российский.

В 2015 г. был хотя бы парадный «десант» от армий наших былых союзников, но на этот раз самоизоляция и коронавирусная изоляция не минуют и брусчатку Красной площади. Не лучший фон для кремлевской мечты – собрать у себя и вокруг себя, как в былые времена, лидеров стран – постоянных членов Совбеза ООН и поиграть с ними в реконструкторов Ялты или Потсдама.

Вздрагивая от каждого пролетающего мимо пластикового стаканчика, багровеющий Арес (на русской почве более привычный в своей римско-имперской ипостаси Марса), сын Зевса и Геры, в камуфляжной тунике и в шлеме новейшего образца будет жать на смесь гашетки, пульта и джойстика и тянуть вперед руку в триумфаторском жесте, являя собой синтез Гарри Поттера, Усейна Болта и Ленина в парке. Муза Полигимния, сводная сестра Ареса, одна из девяти дочек Зевса и Мнемозины, будет бряцать на АК-47, петь осанну «Адмиралу Кузнецову» и затыкать рот сестричке-либералке Клио, если той приспичит издавать неподобающе печальные или неуместно возмущенные звуки.

На коллегии своего ведомства Шойгу подчеркнул: «Напомнить миру о подвиге советского народа особенно важно сейчас, когда на Западе пытаются исказить и приуменьшить роль нашей страны в истории». Иными словами, вот как мы обиделись на заявление Европарламента от 19 сентября 2019 г. о значении исторического самосознания для будущего Европы. Заявления этого, наверное, не было бы, когда бы не историческое (сиречь пропагандистское) хамство Мединского, назвавшего пакт Молотова – Риббентропа «триумфом советской дипломатии». В заявлении же констатируется наличие в европейском прошлом национал-социалистических, коммунистических и прочих диктатур, осуществлявших этноцид, депортации и другие преступления против человечности. Констатируется также, что пакт Молотова – Риббентропа и секретный протокол к нему, осужденные еще в 1989 г. Съездом народных депутатов СССР, были агрессивным геополитическим сговором и стали спусковым крючком развязывания Второй мировой вой­ны. И что тут неправда? А еще россияне обиделись на констатацию того, что в России до сих пор нет основ демократии и что преступления сталинского тоталитаризма в ней по-прежнему не осуждены и не изучены в достаточной степени. Так и это правда. А вот что или кто обязывает Россию как правопреемницу СССР быть правопреемницей и всех сталинских преступлений и мерзостей? Другое дело, что в названной резолюции отсутствует понимание той колоссальной разницы между людоедским Холокостом и бесчеловечными, но не людоедскими советскими депортациями. Нет в ней, увы, и констатации перемены статуса и роли СССР в той вой­не после 22 июня 1941 г.

Очень важный (но, как выясняется, и крайне сложный) момент – осознать то банальное обстоятельство, что вой­на, оказывается, уже три четверти века как закончилась. Почитаешь эту странную дискуссию вокруг пакта Молотова – Риббентропа, и начинает казаться, что вой­на – она еще тут. А если и закончилась, то позавчера.

Мы очень плохо знаем историю немецкой оккупации СССР, весьма посредственно – историю советского коллаборационизма. И положение не изменится до тех пор, пока не изменится отношение к этим историческим феноменам, пока не станет возможным говорить о них и изучать их спокойно, без пропагандистских клише и обличительной лексики типа «гитлеровский прихвостень» и «прислужник оккупантов».

Разве с отступлением Красной армии захваченная врагом – нет, оставленная врагу! – земля враз пустела и жизнь для трети населения страны прекращалась? По состоянию на 1 января 1941 г. население СССР составляло 195,4 млн человек. На территории площадью 1,926 млн кв. км, оказавшейся к началу 1943 г. под оккупацией, в довоенное время жило 88 млн человек, или 46% населения страны. Часть из них (приблизительно 10–15 млн) была эвакуирована, часть служила в Красной армии, но даже при всей приблизительности этих цифр получается, что под оккупацией оказалось не менее 60–65 млн советских граждан, включая и часть тех 23 млн, что были оптированы в СССР в результате аннексии стран Балтии, Восточной Польши и ряда районов Румынии. На подвергшихся оккупации территориях работало 11,8 из 31,2 млн рабочих и служащих, зарегистрированных в СССР в 1940 г., то есть почти 2/5 несельскохозяйственных трудовых ресурсов СССР. Так или иначе, но население оккупированных областей должно было выживать, и коллаборационистское самоуправление было не только пособничеством или трусливым проявлением лояльности оккупантам, но и необходимым ответом на острейшую общественную потребность самих людей, брошенных своей страной.

В последнее время из уст президента РФ прозвучали два существенных заявления. Первое: в России будет создан крупнейший комплекс архивных документов по Второй мировой вой­не. «Мы обязаны защитить правду о Победе. Иначе что скажем нашим детям, если ложь как зараза будет расползаться по всему миру?» – заявил Путин 15 января, обращаясь к Федеральному собранию. Он подчеркнул, что такая работа – долг России как страны-победительницы перед будущими поколениями и что архив будет доступен как для граждан России, так и для всего мира.

Это нельзя не приветствовать. Спустя 75 лет после завершения вой­ны пора перенести центр тяжести на свободное и критическое изучение источников и их открытое научное обсуждение. Правдивой фундаментальной информацией не затыкают рты, а элементарно обеспечивают процесс научного изучения и осмысления документов, причем не в обертке подарка к юбилею, а в порядке гарантированного законом доступа ко всему архивному фонду.

В том же январе 2020 г., откликаясь на один из запросов Совета по правам человека, Путин поручил создать и единую базу сведений о жертвах политических репрессий. Отлично, тем более что тема эта и военная тоже: львиная доля этнических депортаций в СССР и заметная часть посадок пришлась именно на военные годы. А дальше выясняется, что исполнением этого поручения Путина займутся в основном те, чьи предшественники и осуществляли при Сталине эти самые репрессии. Месседж красноречивый: мол, и без «Мемориала», этого иноагента, обойдемся. Та же проблема возникнет и с Центром документации Второй мировой вой­ны: если он будет отдан в руки и на откуп пропагандистам из Российского военно-исторического общества и Минкульта – грош ему цена.

 

Павел ПОЛЯН

Соловьев приравнял культ победобесия к иудаизму

На одном из эфиров у Соловьева у нас произошла интересная дискуссия. Я высказал мысль о религиозном характере отношения ко Второй мировой и культа победобесия в нашей стране. К моему удивлению, Соловьев согласился с тезисом о том, что память о вой­не является в России светской религией. Американцы, сказал он, вполне себе религиозно отмечают День благодарения, а когда религиозные евреи отмечают Пурим или Песах, приуроченные к конкретным историческим событиям, никому в голову не придет уличать их веру в каком-то несоответствии исторической науке. Чем россияне хуже? Им можно придумывать религиозные праздники по историческим поводам, а нам нельзя? Вот мы придумали себе свой религиозный праздник – День Победы – и его отмечаем, как велит наша религия. Эта мысль довольно интересна, но…

Откровенное признание религиозного характера культа победы его носителями могло бы меня с ними в значительной степени примирить. Если вера в подвиг панфиловцев – это нечто вроде веры в непорочное зачатие, а парад – это такой крестный ход, то ОК. Веруйте во что хотите, хоть в макаронного монстра. Однако желательно, чтобы верующие в культ победы были терпимы к другим светским религиям, а общественное сопротивление патриотическому воспитанию в школах было не меньше, чем сопротивление изучению в них закона божьего.

При этом между ролью иудаизма в Израиле и культом победы в РФ есть отличия. В Израиле все-таки нет законодательных санкций за оправдание действий Навуходоносора или проведение исторических параллелей между режимами царя Соломона и Рамзеса II. Израиль по дипломатическим каналам не требует установки памятника Моисею в Египте и не возмущается, если в египетских школьных учебниках истории Моисей не упомянут. Израильских палеонтологов или геологов никто не заставляет строить свою работу, основываясь на бесспорности тезиса о том, что Земля возникла 6000 лет назад, отношение же к российским историкам иное.

И, наконец, роль иудаизма в Израиле не соответствует моим представлениям об идеально устроенном обществе. Будь я гражданином Израиля, выступал бы за призыв ультраортодоксов в армию и отмену запрета на торговлю в Шаббат. Веротерпимость веротерпимостью, но она не должна создавать неравенство прав. Это – по сути тезиса «почему русские не могут сделать свой религиозный праздник из Дня Победы».

Однако в дискуссии с Соловьевым есть и другой интересный момент. Последнее время российская пропаганда все чаще стала называть вещи своими именами и вместо: «Вы все врете, мы не такие» отвечать: «Да, мы такие, и тем гордимся». На другом эфире в ответ на мою реплику о том, что страна движется в Средневековье, православный общественный деятель Константин Малофеев прямо ответил: «Тогда да здравствует Средневековье!»

Раньше цели построения демократии или достижения западных стандартов потребления не отрицались: либералы говорили, что путинская внешняя политика откровенно противоречит достижению указанных целей, а лоялисты утверждали, что подобная политика достижению этих целей способствует. Теперь сами цели ставятся под сомнение. Все чаще звучит тезис об особом пути, несовместимости нашего пути с демократией, о том, что в западных стандартах потребления нет ничего хорошего, да и не стоят те стандарты неизбежно связанного с ними разгула гомосексуализма и попрания памяти «воевавших дедов». Не знаю, что лучше: откровенное вранье или любование собственной отсталостью.

 

Дмитрий НЕКРАСОВ

Автор – экономист, российский оппозиционный политик